Решение № 12-63/2017 5-25/2017 7-63/2017 от 3 июля 2017 г. по делу № 12-63/2017
Заместитель председателя суда Солодилов А.В.
(дело № 5-25/2017)
3 июля 2017 г. г. Ростов-на-Дону
Судья Северо-Кавказского окружного военного суда Костин Игорь Владимирович (г. Ростов-на-Дону, просп. М. Нагибина, д. 28/1), при секретаре Филонове Е.О., с участием лица, в отношении которого ведётся производство по делу об административном правонарушении – Еловенко М.Ю., рассмотрев дело об административном правонарушении по жалобам (основной и дополнительной) военнослужащего войсковой части №
Еловенко Максима Юрьевича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в , зарегистрированного при войсковой части №, проживающего по адресу: ,
на постановление заместителя председателя Астраханского гарнизонного военного суда от 30 мая 2017 г. о назначении Еловенко М.Ю. административного наказания за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ,
Согласно судебному постановлению водитель Еловенко признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГГГ. на , управляя транспортным средством, в нарушение требований п. 2.3.2 Правил дорожного движения РФ отказался от выполнения законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, т.е. совершил правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ. В связи с этим Еловенко назначено наказание в виде административного штрафа в размере 30 000 руб. с лишением права управления транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев.
В жалобах на судебное постановление Еловенко, считая постановление незаконным и необоснованным, просит его отменить, производство по делу об административном правонарушении прекратить.
В обоснование автор жалоб, ссылаясь на нормы КоАП РФ, иные нормативные правовые акты и приводя собственный анализ доказательств по делу, утверждает, что дело рассмотрено заместителем председателя суда необъективно, его выводы не соответствуют имеющимся в деле доказательствам, которым надлежащая оценка не дана. Неустранимые сомнения в доказанности вины должны были толковаться в его пользу.
Так, оснований для остановки транспортного средства у сотрудников полиции не имелось, транспортным средством он не управлял, водителем применительно к составу вменённого административного правонарушения не являлся, факт управления им транспортным средством не доказан.
После остановки транспортного средства сотрудники полиции, не представившись, не разъяснив причин такой остановки, с применением грубой силы и в оскорбительной форме, вытащили его с заднего пассажирского сидения транспортного средства, усадили в патрульный автомобиль и заявили об управлении им транспортным средством в нетрезвом состоянии.
Заместитель председателя суда необоснованно отверг показания опрошенных свидетелей ФИО5 и ФИО6, пояснивших, что транспортным средством управляла последняя из них, а он находился на заднем пассажирском сидении.
Подвергая сомнению достоверность показаний сотрудников полиции относительно того, что они являлись очевидцами управления им транспортным средством и последующего его пересаживания на заднее пассажирское сидение, автор жалоб обращает внимание на противоречия между показаниями сотрудника полиции ФИО7, пояснившего, что после остановки к транспортному средству первым подбежал сотрудник полиции ФИО8, и представленной видеозаписью, согласно которой это был сам ФИО7. По мнению автора жалоб, если бы сотрудники полиции являлись очевидцами факта его пересаживания в салоне транспортного средства, то подошли бы к задней пассажирской двери, однако сотрудник полиции ФИО7 первоначально подошёл к передней пассажирской двери транспортного средства.
Меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении применялись к нему в отсутствие понятых. Впоследствии прибывшие по вызову сотрудников полиции два сотрудника военной полиции, находившиеся в форменной одежде и при исполнении служебных обязанностей, лишь расписались в процессуальных документах в качестве понятых, им не были разъяснены права и обязанности. Кроме того, поведение указанных лиц с сотрудниками полиции свидетельствовало об их знакомстве, а следовательно: о заинтересованности в исходе дела. При этом после судебного заседания он видел, как инспекторы ДПС и сотрудники военной полиции, ранее привлекавшиеся в качестве понятых, разговаривали между собой на улице и, смотря в его сторону, смеялись.
Далее автор жалоб утверждает, что пройти освидетельствование на состояние алкогольного опьянения ему не предлагалось, а от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения он не отказывался. При этом он заявлял сотрудникам полиции, что факт употребления спиртных напитков он не отрицает, однако требовал от них разъяснения оснований прохождения такого освидетельствования с учётом того, что он не являлся водителем транспортного средства. Кроме того, на его требование предъявить доказательства управления им транспортным средством сотрудники полиции ответили отказом.
В обжалуемом судебном постановлении указано, что свидетели ФИО6 и ФИО5 подтвердили факт его отказа от медицинского освидетельствования на состояние опьянения, однако таких показаний указанные свидетели в судебном заседании не давали.
Кроме того, содержание приобщённой к материалам дела видеозаписи с видеорегистратора патрульного автомобиля также не подтверждает факт управления им транспортным средством. К тому же данная видеозапись была представлена сотрудниками полиции не в полном виде для того, что скрыть противоправные действия в отношении него и отсутствие его отказа от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения.
Права и обязанности сотрудником полиции ему не разъяснялись, копии составленных протоколов не вручались, возможность с ними ознакомиться и сделать соответствующие замечания не предоставлялась.
Автор жалоб также считает незаконными действия сотрудника полиции ФИО7, связанные с задержанием транспортного средства, изъятием ключей из замка зажигания транспортного средства, постановкой его на сигнализацию, необоснованным указанием в протоколе об административном правонарушении о том, что указанные ключи находятся у собственника.
В заключение автор жалоб утверждает, что показания сотрудников полиции, составивших административный материал, не могут быть положены в основу постановления, поскольку они являются заинтересованными в исходе дела лицами.
Рассмотрев материалы дела и доводы жалоб, заслушав выступление Еловенко, нахожу, что судебное постановление соответствует фактическим обстоятельствам содеянного Еловенко и основано на исследованных заместителем председателя суда доказательствах, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает. Нормы материального и процессуального права применены правильно.
В соответствии с п. 2.3.2 Правил дорожного движения РФ водитель транспортного средства обязан по требованию должностных лиц, которым предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, проходить освидетельствование на состояние алкогольного опьянения и медицинское освидетельствование на состояние опьянения.
Направление Еловенко на медицинское освидетельствование на состояние опьянения осуществлено должностным лицом Госавтоинспекции в пределах его компетенции, установленной ч. 2 ст. 27.12 КоАП РФ.
В силу ч. 11 ст. 27.12 КоАП РФ требование сотрудника полиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения признаётся законным при наличии достаточных оснований полагать, что водитель находится в состоянии опьянения. Поводом для направления этого водителя на медицинское освидетельствование на состояние опьянения является его отказ от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения либо его несогласие с результатами освидетельствования, а равно при наличии достаточных оснований полагать, что лицо находится в состоянии опьянения, отрицательный результат освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.
Согласно п. 3 Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов, утверждённых постановлением Правительства РФ от 26 июня 2008 г. № 475, достаточными основаниями полагать, что водитель находится в состоянии опьянения, является наличие одного или нескольких следующих признаков: запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, резкое изменение окраски кожных покровов лица, а также поведение, не соответствующее обстановке.
Как видно из протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения (т. 1 л.д. 4), составленного в отношении водителя Еловенко в связи с наличием запаха алкоголя изо рта, обстоятельством, послужившим законным основанием для направления Еловенко на медицинское освидетельствование, явился его отказ от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, заявленный сотруднику полиции в присутствии двух понятых.Эти обстоятельства, вопреки утверждению автора жалоб, подтверждаются согласующимися между собой показаниями опрошенных в качестве свидетелей понятых ФИО14 и ФИО15, согласно которым сотрудник полиции предложил Еловенко пройти как освидетельствование на состояние алкогольного опьянения, так и медицинское освидетельствование на состояние опьянения, от которых последний отказался (т. 2 л.д. 27-29).
Утверждение Еловенко о согласии пройти медицинское освидетельствование при условии предъявления ему сотрудниками полиции доказательств управления им транспортным средством также свидетельствует о невыполнении им законного требования сотрудника полиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения. В данном случае закон не связывает обязанность выполнения водителем такого требования сотрудника полиции с необходимостью заблаговременного предъявления по требованию лица доказательств управления им транспортным средством.
Более того, факт невыполнения законного требования сотрудника полиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения подтверждается также данными в ходе судебного разбирательства показаниями свидетеля ФИО5 и самого Еловенко, согласно которым последний в связи с отрицанием факта управления транспортным средством посчитал безосновательным прохождение такого освидетельствования (т. 2 л.д. 7, 23).
Протоколы процессуальных действий составлены согласно процедуре их оформления, установленной КоАП РФ, и в присутствии понятых, достоверность и объективность их содержания сомнений не вызывает.
Вопреки утверждению в жалобе об обратном, меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении применены к Еловенко в соответствии с требованиями ст. 27.12 КоАП РФ.
Участие двух понятых при отстранении Еловенко от управления транспортным средством и направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения сотрудником полиции обеспечено, понятым разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 25.7 КоАП РФ. Изложенное подтверждается соответствующими протоколами, содержание которых удостоверено подписями понятых ФИО14 и ФИО15, подтвердивших в судебном заседании достоверность изложенных в этих протоколах обстоятельств, а также хода и результатов процессуальных действий. Заинтересованность указанных понятых в исходе дела материалами не подтверждена. Вопреки ошибочному мнению автора жалоб, наличие у них статуса сотрудников военной полиции само по себе не препятствовало их привлечению к участию в деле в качестве понятых и не свидетельствует об их заинтересованности в исходе дела. Утверждения Еловенко о знакомстве понятых с сотрудниками полиции и их общении после судебного заседания являются голословными и материалами дела не подтверждены.
Довод жалоб о том, что Еловенко не управлял транспортным средством, опровергается совокупностью перечисленных выше доказательств, которым заместителем председателя гарнизонного военного суда дана надлежащая оценка. Не согласиться с выводами заместителя председателя суда оснований не имеется, а утверждение в жалобах об обратном является необоснованным.
Так, свидетели ФИО7 и ФИО8, сотрудники полиции, в суде подтвердили, что 2 апреля 2017 г. при задержании транспортного средства в результате его преследования они видели, как водитель Еловенко управлял транспортным средством. При этом ФИО8 заметил, как водитель Еловенко перемещался на заднее пассажирское сидение, а место водителя заняла гражданка ФИО6 (т. 2 л.д. 25, 26). Данные показания свидетелей ФИО7 и ФИО8 полностью согласуются с обстоятельствами совершения Еловенко административного правонарушения, изложенными в их рапортах (т. 1 л.д. 5, 6).
Об обстоятельствах перемещения Еловенко с водительского на пассажирское сиденье пояснили в ходе рассмотрения дела и свидетели ФИО14 и ФИО15, которым об этом стало известно со слов указанных сотрудников полиции.
Процессуальных препятствий для признания относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами по делу показаний свидетелей ФИО7 и ФИО8, являвшихся очевидцами управления Еловенко транспортным средством, как и оснований не доверять им, у заместителя председателя суда не имелось. Заинтересованность сотрудников полиции в исходе дела материалами не подтверждена, факт оформления ими административного материала не ставит под сомнение достоверность их показаний.
При этом заместитель председателя суда обоснованно отверг по мотивам, приведённым в постановлении, как не нашедшие своего подтверждения, показания находящихся в дружеских отношениях с Еловенко свидетелей ФИО5 и ФИО6 об управлении транспортным средством последней из них, указав, что эти показания опровергаются совокупностью иных доказательств по делу и направлены на избежание Еловенко административной ответственности.
Вопреки ошибочному мнению Еловенко, отсутствие видеозаписи с фиксацией факта управления им транспортным средством не влияет на правильность оценки заместителем председателя суда доказательств по правилам ст. 26.11 КоАП РФ с точки зрения их достаточности для вывода о том, что именно он являлся надлежащим субъектом вменённого административного правонарушения.
Напротив, содержание приобщённой к материалам дела видеозаписи, согласно которой водитель Еловенко вышел из заднего пассажирского сидения, подтверждает показания сотрудников полиции о пересаживании Еловенко с водительского на заднее пассажирское сидение. Ссылки на нарушение целостности данной видеозаписи и её монтаже являются голословными.
Не ставят под сомнение правильность выводов заместителя председателя суда об управлении Еловенко транспортным средством и доводы последнего о наличии противоречий между показаниями сотрудника полиции ФИО7 и представленной видеозаписью относительно того, кто из сотрудников полиции к какой двери транспортного средства подошёл, а также к какой двери сотруднику полиции следовало бы подойти, если бы тот знал о его пересаживании на заднее пассажирское сидение.
То обстоятельство, что вышеуказанные понятые не являлись очевидцами управления Еловенко транспортным средством и участвовали в отстранении последнего от управления этим транспортным средством уже после его остановки, само по себе не влияет на законность и обоснованность привлечения Еловенко к административной ответственности.
Вопреки утверждению Еловенко, сотрудник полиции разъяснил ему права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ и ст. 25.1 КоАП РФ, о чём свидетельствуют записи сотрудника полиции и понятых в протоколе об административном правонарушении об отказе Еловенко поставить свою подпись для удостоверения фактов разъяснения ему прав, предоставления ему возможности дать свои объяснения и получения копий процессуальных документов. Кроме того, до начала рассмотрения судом дела по существу Еловенко разъяснялись права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ и ст. 25.1 КоАП РФ (т. 2 л.д. 5). В связи с этим довод автора жалоб о лишении его возможности сделать замечания по содержанию протокола об административном правонарушении в связи с неразъяснением прав следует признать необоснованным, а сам протокол – составленным в полном соответствии с требованиями закона.
Доводы Еловенко о беспричинной остановке сотрудниками полиции транспортного средства, несообщении последними сведений о себе, применении грубой силы, оскорбляющем человеческое достоинство обращении, изъятии ключей и задержании транспортного средства являются надуманными, опровергаются материалами дела и не влияют на правильность выводов заместителя председателя суда о наличии в действиях Еловенко состава вменённого административного правонарушения.
Исходя из вышеприведённых фактических обстоятельств по делу, ссылку в жалобах на наличие по делу неустранимых сомнений в доказанности вины Еловенко в совершении административного правонарушения, нельзя признать состоятельной.
Таким образом, обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу об административном правонарушении, установлены заместителем председателя суда в достаточном объёме и получили должную оценку в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП РФ, а изложенный в обжалуемом постановлении вывод о наличии в действиях Еловенко события и состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, является обоснованным и мотивированным.
Нарушений, которые могли бы дать основания для вывода о необходимости отмены судебного постановления, из дела не усматривается.
Назначенное Еловенко административное наказание соответствует тяжести содеянного, данным о личности виновного и определено в пределах санкции ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 30.6 и 30.7 КоАП РФ, судья
Постановление заместителя председателя Астраханского гарнизонного военного суда от 30 мая 2017 г. о назначении Еловенко Максиму Юрьевичу административного наказания за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, оставить без изменения, а жалобы (основную и дополнительную) Еловенко М.Ю. – без удовлетворения.
Судья И.В. Костин